Вчера сооснователь Creative Quarter Илья Кенигштейн заявил, что его пытаются выдворить из компании. Предприниматель владеет 30% компании. По его словам, другие акционеры Creative Quarter предлагают ему продать часть в 25% за $50 тыс., что гораздо меньше ее реальной стоимости.

Роман Хмиль, который развивал проект вместе с Ильей ответил, что никто в Creative Quarter не собирался выкупать долю партнера. Совет директоров решил уволить сооснователя, а $50 тыс. − это компенсация.

Редакция MC Today предложила Илье Кенигштейну подробнее описать свою версию развития событий. Также позицию Ильи объяснил управляющий партнер юридической компании Juscutum Артем Афян, который защищает интересы Кенигштейна. Далее их прямая речь.

Илья Кенигштейн

В 2016 году Роман собрал с десяток человек для обсуждения идеи запуска аутсорсинговый компании. Встреча проходила в «Часопысе», что символично, ведь именно это место вдохновило многих из нас.

Тогда я рассказал об идее запустить Creative Quarter именно в том виде, в котором он существует сегодня. В ближайшие несколько лет, как я считал, креативные офисные пространства для команд от 10-50 человек будут в тренде.

Я предлагал создать полностью оборудованный офис с гибкими условиями аренды для клиентов. Но моя главная идея была в том, что Creative Quarter мог бы объединить компании в одно сообщество. В качестве примера я приводил американскую компанию WeWork.

В конце встречи ко мне подошел Роман и предложил встретиться отдельно. Через несколько дней мы обсудили мою идею на личной встрече, и Роман предложил свою кандидатуру на должность гендиректора компании.

У него был нужный опыт (Роман руководил украинским подразделением GlobalLogic, был топ-менеджером в Ciklum и работал в Министерстве инфраструктуры Украины. − Прим. ред.) Мне показалось, что Роман неплохой операционщик. Моими же сильными сторонами всегда были маркетинг, подготовка продукта, продажи и так далее.

Поэтому я пригласил его в свою компанию с обязательным условием паритета во всем. Бизнес и обязанности мы поделили поровну. Это решение стало моей главной стратегической ошибкой.

Мы собрали все документы и подготовились к запуску стартапа. Сколько мы в него вложили, я не могу сказать, но это были достаточно большие деньги, гораздо больше сотни тысяч долларов.

Кроме того, я неплохо ориентируюсь в дизайне. Все решения относительно того, как будет выглядеть первое помещение в бизнес-центре Gulliver, принимал я.

Конфликты начались через 2-3 месяца

Первые конфликты у нас начались где-то через 2-3 месяца после открытия. Роман никак не мог принять тот факт, что его статус в компании номинальный, а стартапом управляем мы оба. У нас были разные функции и разные зоны ответственности, но все вопросы мы обсуждали. Так было сначала.

Работать становилось все сложнее и сложнее, и я искренне не понимал, почему так происходит. В какой-то момент Роман предложил поделить наши команды, а еще позже попросил меня прекратить коммуницировать с его подопечными. От этого страдал бизнес, хотя разногласия были скорее на каком-то психологическом уровне.

Мне показалось, что Роман специально поддерживает конфликт и пытается обесценить мой вклад в компанию.

Поначалу было непросто. Мы искали клиентов и партнеров, раскручивали бренд, много придумывали и продавали. Сейчас, спустя полтора года, обе локации Creative Quarter почти по максимуму заполнены. Проект удался, но не благодаря, а вопреки.

Поэтому мне трудно понять заявление о том, что кто-то недоволен моей работой. На вопрос «Почему меня уволили?» ни я, ни мои юристы не получили четко сформулированного ответа. Ни устно, ни письменно никто не озвучил причину такого решения. Я считаю, что это часть плана.

Роман рассказывал журналистам, что предлагает мне $50 тыс. в качестве компенсации за увольнение. Это абсолютная ложь. На самом деле за эти деньги мне предлагали продать мою долю в бизнесе. Я владею 30% компании, Роман вместе с другими партнерами предлагали выкупить 25 % из них за $50 тыс.

Именно в этот момент я понял, что у меня пытаются отжать компанию. Поэтому я изменил стиль общения на формальный.

Наша компания зарегистрирована в США, поэтому судиться тоже придется там. Это довольно дорогостоящий процесс, но я добьюсь правосудия, чего бы это ни стоило.

Вот что я могу сказать относительно оценки Creative Quarter. У акционеров было разное мнение по поводу того, сколько стоит компания. Я не раз предлагал нанять аудитора и оценить ее стоимость, но не получил никакой реакции: ни согласия, ни отказа.

Опираясь на предложения с рынка, которые предлагают нам продать часть компании и нашу кампанию по поиску инвестиций, я оценил Creative Quarter в $7 млн. Это самая скромная оценка, но все равно данная сумма в десятки раз больше, чем та, которую предлагали мне.

Артем Афян, Juscutum

Я не просто представляю позицию Ильи Кенингштейна. Я был тем юристом, который помогал создавать проект Creative Quarter и даже сопровождал его. Поэтому мне как юристу потребовалось очень четко разложить для себя ситуацию на составляющие, чтобы принять ряд непростых решений.

Будучи адвокатом, я далек от сантиментов или эмоциональных оценок ситуации. Я прекрасно понимаю, что каждый человек может быть очень сложным. Да и самого себя я отнюдь не считаю простым и легким в общении.

Романа и Илью я знаю очень давно, прекрасно отношусь к обоим. И когда я впервые узнал о сложившейся ситуации,  абсолютно не хотел вмешиваться. Однако когда мне было продемонстрировано письмо с предложением выкупить долю Ильи в проекте за $50 000, ситуация стала в моих глазах выглядеть однозначно.

Что же я вижу в ней? Илья — один из сооснователей проекта. Меня не интересует, кто является автором идеи, но на моих глазах оба партнера входили в дело как операционные сооснователи.

Илья никогда не изъявлял желания быть пассивным инвестором, он относился к проекту как к своему детищу, вкладывая в него все свои силы и идеи. Уверен, что Роман действовал так же.

Поэтому отстранение Ильи от операционной части бизнеса является существенным пересмотром изначальных договоренностей. Точно так же, как если бы это было сделано по отношению ко второму партнеру.

Устная договоренность сохранить равное участие в управлении была озвучена при мне. Партнеры всегда подчеркивали свою равнозначность, но разнонаправленность: Роман должен был заниматься операционкой, Илья — клиентами, ремонтом и публичностью.

Стороны при мне отказались от введения казавшегося им сложным механизма взаимного сдерживания, двойной подписи и пр.

На момент привлечения инвестиций от Ozon Capital оба партнера отказались ждать оформления соглашения акционеров и не хотели подробно прописывать механизм выхода из проекта. Соглашение акционеров предусмотрено, но отложено на неопределенный срок.

Именно поэтому там отсутствует положение buy me — buy you, которое позволило бы Илье откупить партнерскую долю за те же деньги (из которых ему предложили $50 тыс).

На сегодняшний день Илья не получил сколь-нибудь вразумительного предложения по выходу из проекта.

Ozon Capital — украинский инвестор, оба сооснователя которого находятся в Киеве. Они привлечены Романом, у него налажены с ними дружеские связи.

Во время переговоров между сторонами я не увидел сформулированных причин отстранения Ильи от операционной деятельности. Это позволяет предполагать иные причины «отставки», нежели просто плохо выполненная работа.

Насколько я могу судить, у партнеров накопились взаимные претензии в каждодневной работе, что относится больше к сфере психологии, чем права. Это делает справедливым вопрос расхождения, однако, на мой взгляд, поведение по отношению к Илье совершенно неоправданно.

О вопросе рейдерства

Илья употребляет термин «рейдерство» и «недружественное выдавливание», но эти процессы еще не осуществились. Я представлял интересы Ильи на собрании акционеров и взял на себя обязательство о неразглашении его данных.

Однако могу утверждать, что все принятые решения напрямую ведут к размытию доли Ильи. Следовательно, он просто окажется за бортом проекта. Уже сейчас он лишился операционного дохода от него.

К моему большому сожалению, сторона Ozon Capital проигнорировала предложение медиации, которое озвучивалось как Ильей, так и мной. Что, по моему мнению, подтверждает существование плана по выдавливанию миноритарного партнера.

Чего стоит ожидать дальше и чего опасается Илья

1. Он полностью отрезан от операционной информации и операционных доходов проекта.
2. В целях дофинансирования проекта (без подробного анализа причин) будут выпущены дополнительные акции, которые могут оказаться у Ozon, что размоет долю Ильи. Причем оценка размытия может быть совершенно произвольной и значительно ниже той, которая озвучивается сторонним инвесторам.

Эти два фактора означают конец истории Ильи в проекте, причем без получения какой-либо компенсации за него.

То, что происходит с Creative Quarter, до определенной черты находится в рамках закона. Но это вышло за рамки деловой этики. Именно поэтому я встретился с Романом и предупредил, что не смогу представлять более Creative Quarter.