«Силиконовая долина ломает через колено традиционный бизнес». Почему украинские айтишники победят олигархов

Начал писать комментарий к посту Михаила Кухара, где он репостнул мой текст про то, что украинские айтишники дадут прос**ться олигархам. Так как Мишина аудитория, мягко говоря, далека от нашей отрасли и контектста, то в комментариях возникла небольшая полемика. А некоторые комментарии показали, насколько далека аудитория поста от понимания того, что происходит в мировой экономике и как это будет влиять на нас.

О списках «богатейших»

Давайте начнем с главного события этой недели. Grammarly подняли $200 млн по оценке в $13 млрд. Двое украинцев вошли в топ-10 самых богатых украинцев, исходя из оценки их долей, и подвинули почти всех наших UHNWIUltra high-net-worth individuals, ультрабогатые люди. Почему это не так, я сейчас напишу. 

1. Первое и самое главное: получить оценку в $9 млрд на всех основателей – не совсем то, что иметь $9 млрд. Все наши олигархи так или иначе имеют доступ к деньгам, акции стартапа чаще всего находятся в локеlock up – период, когда покупатель ценных бумаг не может их продать. Вводится, чтобы избежать волатильности и резкого падения котировок, если инвесторы захотят в первые дни торгов зафиксировать прибыль и вывести средства и акционеры не могут их продавать без разрешения совета директоров. А значит, средний наш UHNWI с капиталом в $100 млн может потратить значительно больше денег в краткосрочной перспективе, чем три основателя с оценкой их капитала в $9 млрд. 
2. Те, кто понимает, как работает большой украинский бизнес, всегда ставит под сомнение оценки рейтингов. Большинство наших UHNWI держат абсолютно непрозрачные структуры, за исключением тех, которые торгуются на биржах. И я слышал разные оценки, что все наши Forbes и другие видят не больше половины капитала наших топов, а может, и не больше четверти. Мы сравниваем абсолютно прозрачную долю в компании, в которую вошли топовые инвесторы, и абсолютно непрозрачные структуры активов наших UHNWI.
3. Украинскость. Залогом безопасности капиталов наших олигархов является близость к стране и выстраивание отношений с государством, чтобы сохранить и приумножить это. А залогом безопасности как финансовой, так и личной наших новых миллардеров является их удаленность от нашей страны, юридической, финансовой и государственной системы. Украинскость капиталов я бы оценивал не как место инкорпорации, происхождения и другого, а именно тем влиянием на украинскую экономику и общество, которое могут оказать эти капиталы. Я вот просто уверен, что в случае с Grammarly оно будет минимальное. Не потому что ребята не хотят вспоминать, а потому что инвесторы, тем более такие, как BlackRock, трезво оценивают риски. Максимальная развязка с украинской юрисдикцией на всех уровнях (за исключением разработки, которая исторически здесь) была одной из частей в сделке.
4. Вообще, к спискам топ-ХХХ самых богатых украинцев у меня есть претензии. Я точно знаю трех человек из IT, в оценке которых тот же Forbes потерял один порядок, и еще человек пять, которые не попали в этот список. И они все счастливы, что не попали или попали в самый низ списка.

Новая экономика

Это вводные. Давайте посмотрим более детально на глобальный масштаб. В 2007 году, когда мы с Дмитрием Бондарем организовали поездку украинских и русских предпринимателей в Силиконовую долину, мы взяли профессора из университета Беркли для чтения лекции про технологический бизнес. Там было очень много чего интересного, но я вынес две цифры.

В среднем по Штатам затраты на R&D (research and development) в совокупных затратах публичных компаний были на уровне 6–7%, а в Долине этот показатель был ближе к 20%. И второе: по состоянию на 2007 год 80% компаний, которые попадали в список Fortune 500, имели технологическое происхождение – инновации в продуктах, привлечение венчурного финансирования и другое. 

За прошедшие 15 лет ситуация переломилась – всей экономикой мира теперь рулят инновационные компании. Мы создали проект, который хорошо видит венчурный бизнес. 

Просто задумайтесь: каждый год в стартапы инвестируется ПОЛТРИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ! Это только то, что можно отслеживать в публичном поле. Истинные масштабы бизнеса трудно себе представить. Экономисты оценивают по-разному, но есть мнения, что от 1% до 5% всех инвестиций в мире приходится на инновационный сектор. 

Если мы предположим, что математика осталась той же (99,7% компаний банкротятся, а остальные приносят в среднем х15 на проинвестированный капитал в 10-летний период), то это значит, что из проинвестированных в этом году 35–50 тыс. стартапов миллиардными станут 100–150 компаний, из них 10–12 станут декакорнамикомпания с оценкой выше $10 млрд. За 10 лет из технологичного сектора вырастут как минимум 20 компаний с оценкой $100 млрд и больше. А если сохранится текущий тренд, то эти цифры можно умножить на 5–7. 

На сегодня можно констатировать, что традиционная экономика не умерла, но влияние ее будет падать с каждым годом. Вместе с влиянием на экономику будет расти и влияние на политику. Уже через пять лет (и точно через 10) мировую политическую повестку будут диктовать младомилиардеры, которые старый капитал и аристократию не будут ставить в грош. 

Классический бизнес далек от инноваций

Давайте спустимся к нам. В наш подвал. По моему скромному мнению, большинство капитала в нашей стране имеет три источника происхождения:

• Эксплуатация ресурсов (в том числе трудовых, земли).
• Контроль государственных и окологосударственных денежных потоков, включая криминал, рейдерство и «приватизацию».
• Заработок на разнице между социализмом и капитализмом. Хороший пример – ритейл. Мы перешли от социалистического дефицита и распределения к капиталистическому изобилию. Тот, кто отстроил большой ритейл, который сделал доступными блага, нормальные для развитых экнономик, построил большие бизнесы. Отдельно стоят бизнесы, которые развиваются, переводя офлайн в онлайн – как Владислав Чечеткин основатель Rozetka.

Все три категории предпринимателей или «предпринимателей», которые стоят у руля этих проектов, очень далеки от инноваций. Они не понимают, как это работает. Они не понимают, зачем это. Они не понимают, как это можно применить в своих мини- или макроимпериях. Есть отдельная категория, которая смотрит на глобальный рынок и понимает, что туда надо идти, но не знает как. 

Самые умные из них не придумывают ничего нового, но готовы инвестировать в индустрию. Но тут появляется еще одна проблема: им страшно инвестировать в высокорисковые сферы, в которых они не понимают, а списывать инвестиции в высокие технологии на убытки в момент инвестиций, как это делают в Штатах, они не могут физиологически. 

Инвестиции в высокие технологии

У нас есть несколько групп, которые берут в управление чужие деньги под инвестиции в высокие технологии – от совсем непонятных ICLUB и Startup.Network до уже более близкого для олигархов, но все равно далекого проекта Александра Кохановского, который инвестирует в проекты больших технологических компаний, в которых риски уже приемлемы даже для фондового рынка. Между ними есть десятки оттенков серого: от бутиковых до корпоративных и даже традиционных венчурных фондов. 

Но даже если все наши олигархи решат отдать 1% инвестиций в высокие технологии, у нас нет людей, способных управлять таким количеством денег. Так же как и нет такого количества стартапов, которые могут принять такое количество денег. 

Мордор пошел другим путем – у них есть уже больше 15 фондов, которые инвестируют в Штатах и Европе и почти не смотрят на русские стартапы. У нас ловушка, из которой нет выхода. 

В 2006 году один из моих менторов в Долине сказал, что ангела можно считать ангелом, если он трижды потерял деньги и не потерял мотивацию инвестировать. В 2012–2014 году кандидатов на ангелы у нас на рынке было около 170, из которых с сотней я встретился. Около 20 отговорил – сразу было понятно. Тест прошли только 17 на данный момент, из которых 12 подняли планку по отношению к рискам. 

Старый мир закончился

Отдельно я хочу написать про скорость. Мировая экономика и предпринимательство не знало таких скоростей роста компаний. Все компании первой половины 20-го века масштабировались за счет M&AMergers & Acquisitions, слияние и поглощение. Прецендентов вне хайтека, где можно за пять лет вырастить компанию с нуля до выручки $100+ млн, с трех людей – до 10 тыс. органическим путем, практически нет. 

Зато с 50-х годов Силиконовая долина оттачивала это мастерство и теперь дает прос**ться традиционным секторам, которые она ломает через колено. Да, мы видим, как Долина теряет монополию год за годом. Мне от этого грустно, я успел застать золотые времена Долины. Но, с другой стороны, теперь эта культура везде – успешных крупных кластеров в мире больше 10 и их количество растет. 

А это значит, что всё, старый мир закончился. Я уверен, что даже цифровые трансформации не помогут корпорациям противостоять компаниям, которые цифровые от рождения и не имеют старого балласта. Даже ускорение в два раза за два-три года, что чудовищная цифра для корпорации, не позволит им догнать компании, которые работают в парадигме 3-3-2-2-2 и имеют на данный момент неограниченный доступ к капиталу, объем которого растет из года в год. 

Что печально, Украина – 100% состоит из старой экономики и страна будет проигрывать в глобальной конкуренции со странами, которые затаскивают новую экономику к себе. 

Проблемы с инвесторами

А теперь о главном. Дефицит финансирования толкает наши стартапы за рубеж. У нас есть много хороших инициатив. Я не верил в то, что государство может что-то сделать в этой области. Но команда Александра Борнякова с Ukrainian Startup Fund стала самым крупным ранним инвестором в стране, и я оцениваю их долю рынка посевных инвестиций в 50%. Но как же этого мало! Отдельные, даже отличные инициативы не могут сломать общую картину.

У нас есть три главные проблемы, с которыми я столкнулся на своей шкуре, поднимая деньги в Unicorn Nest:

1. Наши инвесторы не готовы брать на себя риск от слова «вообще». Ангелы во всем мире являются тем фундаментом, на котором держится вся эта конструкция. Они входят в самые рискованные проекты и 99% их сделок прогорает. Зато на 1% они зарабатывают хорошо. Но в нашей стране невозможен Рид Хофман, который положил в Facebook $500 тыс., а на IPO вынул $800 млн. А значит, у нас невозможен и Facebook. Давайте вернемся к Grammarly – они строили все на свои, без какой-либо внешней поддержки. Так же как и Terrasoft с Екатериной Костеревой и еще десяток украинских успешных бизнесов. 
2. Те инвесторы, которые могут давать деньги, чаще всего не понимают правил игры на этом рынке. И предлагают условия, неприемлемые для предпринимателей. Долиновская философия – лучше иметь 1% в большой истории, чем 30% в компании, которая не взлетит. Наши стараются играть в эти 30%.
3. Большинство украинских потенциальных инвесторов токсичны. Очень часто у них мутные источники происхождения денег, почти никто не декларирует свои доходы. Я сегодня посмотрел свою воронку – из 92 желающих проинвестировать в мою компанию 75 не прошли проверку в Люксембурге. Я не говорю даже о моментах, когда в стартапы инвестируют люди из санкционных списков не только США, но и нашей страны. А когда начинаешь гуглить отдельных инвесторов, то видишь, что первые две страницы Google рассказывают об уголовных делах в Европе по отмыву денег.

Давайте вернемся к началу. Через 10 лет в списке топ-100 самых богатых украинцев будет 50 человек из стартап-мира. К сожалению, они будут в списках топ-100 самых богатых людей США или стран Евросоюза. 

Опционы для сотрудников

НО! Опять про главную новость: в любом стартапе в уставном фонде предусмотрен пул акций от 10% до 20% для опционов сотрудников. Об этом мало кто говорит, но на ранних этапах принято отдавать от 0,01% до 1% ранним сотрудникам – денег платить зарплаты нет, а людям надо работать. Когда Google вышел на IPO, одномоментно 180 человек стали долларовыми миллионерами. 

Если мы посмотрим на Grammarly, то любой человек с опционом в 0,07% в компании сейчас долларовый миллионер. Сколько их – сложно сказать. Но вот как раз такие люди и будут через 10 лет подпирать список топ-100 самых богатых украинцев в нижней части, отодвигая тех, кто просто хапанул немного денег или построил уверенный, но нерастущий бизнес в традиционной экономике. 

У меня в компании, например, сейчас опционы измеряются процентами и десятыми долями. И у меня есть два человека, для которых я приложу все усилия, чтобы они хорошо заработали на моем стартапе, – слишком давно они со мной и слишком много сделали для проекта.

Я читал много лекций для корпораций и небольших ребят. Для них это все или филькина грамота, или высокие риски, или «у нас свой путь». Традицонная экономика, отсутствие глобального видения и нетехнологическое образование у большинства UHNWI играет с ними же плохую шутку.

Есть еще один факт, который веселый и грустный. Несмотря на то, что польскую венчурную экосистему заливают деньгами (уже больше $10 млрд за 15 лет), она не вырастила ни одной большой компании для американской экономики. А Украина имеет больше 10 стартапов с оценкой от $100 млн, 1 юникорн и один декакорн.

Источник: Facebook Дениса Довгополого