Привет! Меня зовут Вера. Я украинка, журналист и предприниматель. 5 лет назад я решилась запустить собственный бизнес, воплотить мечту и создала онлайн-медиа – Media for Creators.
К этой зиме команда выросла до 40 человек, а количество читателей – до 4 млн украинцев. В нашей «семье» появилось еще два издания – Highload, медиа для разработчиков. И ITC, медиа о технологиях.
У нас была красивая мечта – вдохновить украинцев делать больше, не бояться новых вызовов, верить в себя, превратить Украину в процветающую страну.
24 февраля российское государство и президент Путин захотели лишить нас этой мечты, отправили войска на наши города, выпустили ракеты по нашим домам.
Фото: Черниговская ОГА.
Удар российской авиации по жилому массиву Чернигова
Вместо новостей о технологиях мы стали рассказывать о войне. Все силы мы бросили на то, чтобы помочь читателям выжить здесь и сейчас. Писали, как спрятаться от бомб, спастись от обстрелов, выжить при взрыве, выбрать убежище.
Надо всеми городами в Украине звучат сейчас сигналы воздушной тревоги, в нашей стране уже нет безопасного места.
И все равно наши журналисты продолжают работать из бомбоубежищ, из глухих поселков, куда они спрятались от бомб, из самых дальних уголков своей страны и, к сожалению, из других стран, куда им пришлось сбежать от ужасов войны.
Продолжают каждый день публиковать сотни новостей и десятки текстов, чтобы показывать читателям правду.
Я верю – наша страна победит. Но не знаю, сколько усилий и крови еще для этого понадобится.
Я не хочу закрывать издания, потому что нам из-за войны перестали платить клиенты-рекламодатели. И оставлять журналистов без работы, а их семьи – без поддержки.
В последние недели мы научились работать даже из бомбоубежищ
Чтобы эта мечта когда-нибудь стала реальностью, нашим изданиям нужно дожить до победы. Пожалуйста, помогите нам выжить и дальше заниматься журналистикой во благо украинцев и свободной Украины.
Поддержите нас. Суммы, которую мы хотим собрать, хватит нам на несколько месяцев.
А дальше, я в это верю, украинцы победят. И мы будем вместе отстраивать страну.
Спасибо!
Когда начались взрывы и зазвучал сигнал тревоги, мы пошли в наш подвал. Это не настоящее бомбоубежище – просто подвал многоэтажки, грязный, пыльный, где куча труб, из некоторых течет вода.
Обед в убежище. Фото Артема из нашей команды
Там было уже много соседей, все перепуганные, с детьми. Одна соседка, она беременна на 8-м или 9-м месяце, лежала на каремате и говорила, что еще пару раз так побегает – и будет рожать в подвале.
Первые пару дней было состояние шока – панически пыталась найти все, что нужно, закинуть родителям, запастись какой-то едой.
Потом мы в редакции все начали делать новости, и это стало хоть каким-то якорем «нормальной» жизни – когда у тебя есть задание. Конечно, когда пишешь текст под звуки взрывов и периодически выбегаешь из дома по тревоге, сложновато сосредоточиться. Сегодня, например, было 6 или 7 тревог.
Зато, пока я работаю – не плачу. У меня нет сил пойти волонтерить физически, а то, что я делаю тексты, которые могут кому-то помочь выжить – очень поддерживает.
25 февраля на территорию ровенского аэропорта, примерно в 6:30, попала ракета. Мы схватили дочь, рюкзаки и уже минут через пять были в укрытии. Первые дни спали одетыми, поэтому собирались очень оперативно.
Моя дочь Аня, ей 8 лет, очень часто просыпается ночью – ей кажется, что она слышит сирены, бомбы и выстрелы.
Каждый раз, когда поступает какое-то уведомление на телефон, она спрашивает, не тревога ли это. И она до сих пор боится, что комната сгорит в результате обстрела. Она никогда не расстается со своей игрушкой, с которой спит и ходит от рождения.
Трудно представить, в каком состоянии находится психика детей и их родителей в городах, ежедневно подвергающихся обстрелам.
Дети журналиста спят в убежище. Фото Владимира из нашей команды
Когда скинули вакуумную бомбу, а от такой ничего не спасает, я ушла в состояние полного шока. У меня всегда было так много планов на жизнь, так много амбиций – и мне очень больно думать о том, что я могу не успеть их реализовать. Одна секунда – и всё.
Когда на тебя кто-то идет с оружием, это, наверно, страшно, но ты думаешь: «Я сделаю все, что в моих силах». Но когда летит бомба, что ты можешь предпринять?
Страшнее всего было, когда наш дом «подпрыгнул» от взрыва.
Я была дома, а мама с дочкой вышли в магазин. Во время войны такой поход занимает не 5 минут – сначала нужно выстоять очередь на вход в магазин, потом за хлебом, а потом – на кассе. И в тот момент, когда их не было, прогремел этот жуткий взрыв – дом содрогнулся. Позже узнала, что взрыв был от удара ракеты во дворе жилого дома. Чудом никто не погиб.
Хорошо, что все это время я работала. Это отвлекало от страха. Если нельзя взять в руки оружие, то воевать можно и с помощью слов. Это невероятное чувство единения – когда каждый делает то, что может: и цель у нас одна, и враг у нас один.
Никогда не думал, что услышу ракетные взрывы сам или их услышит мой пятилетний сын. Это очень страшно. Чувство безопасности улетает моментально, и остается страх за родных и близких, за свою жизнь.
Не сойти с ума помогает понимание, что мы Добро, а они Зло, как во «Властелине колец». Они – огромный Мордор с орками, а мы – небольшой и свободолюбивый Гондор. Мы обязательно победим.
Фото из убежища от Юли из нашей команды
Сейчас ярких эмоций нет, психика старается их подавить. Это помогает выжить. Работа – то, что позволяло держать себя в реальности и не скатываться в панику. Я оборудовала себе бомбоубежище в коридоре квартиры, между несущих стен – каремат, интернет-провод, стационарный телефон, удлинитель от розетки.
Самая страшная была вторая ночь в Киеве, когда то ли выстрелы, то ли взрывы практически не прекращались. Не расклеиться позволяет осознание, что нужно что-то делать – помогать другим или даже себе.
24 февраля, в 5 утра, я проснулась от громких взрывов. В моей машине был полный бак бензина. План я придумала заранее, когда читала новости о том, что Путин, возможно, нападет. Такой уж я человек – у меня всегда есть план.
Было очень страшно стоять в огромной пробке посреди ночи – думала тогда, что это же отличная цель для ракет – светящаяся полоса из машин. Страшно было, когда над головой низко летели военные самолеты.
Мне было так плохо в пробке на Ужгород, что я расстроилась, подумав, что это будет самая позорная и бесполезная смерть. Попросила подругу погуглить, сколько человек может обходиться без сна. Она сказала что 11 дней. И мне стало гораздо лучше и веселей после этого.
На вторую ночь войны я проснулась от низкого звука, как если бы звучал какой-нибудь басовый инструмент, только очень громко и в небе. Теперь я знаю, как пролетают истребители. Тело начало сжимать и сводить дрожью – как если бы вам было очень холодно. Лежу и думаю: «Успокойся, нечего бояться, все в порядке». И так пару часов. С рассветом стало легче.
Сейчас в моей квартирке на 25 кв. метров во Львове (относительно спокойный регион на западе Украины) я принимаю семью с малышом из Харькова. Сама сплю в коридоре в спальнике – вспоминаю походную молодость. Это меньшее, что я сейчас могу сделать – работать и платить налоги, поддерживать малый бизнес и дать убежище тому, кто в этом нуждается.
Алина со старичком Оскаром, которому 17 лет, бегут из разрушенного российскими бомбами Харькова
Первые три дня хотелось проснуться в прошлом и понять, что это был какой-то страшный сон. Даже мой 8-летний сын просит ущипнуть его и сказать, что войны не было.
Я верю в победу и в то, что у нашей страны крутые шансы. Знаю, ради чего и ради кого живу. А еще у меня почему-то нет паники. Осознаю, что живу в стране, где уже идет война, приняла это. Это тоже помогает.
Когда началась война, я с женой, двумя детьми и котом уехал в родное в село под Черкассы. Моя сестра с ребенком чудом вырвались из Ирпеня – город переживает тяжелейшие обстрелы и атаку российских войск. Оказалось, что больше взрывов снарядов и ракет пугают звуки автоматных очередей приближающихся оккупантов.
Меня до сих пор не покидает чувство нереальности происходящего. У меня нет ответа на самый простой вопрос – что делать дальше? Я не хочу уезжать из Украины за границу, но и не могу вернуться домой в Киев, который продолжают обстреливать российские войска.
Перед глазами стоит, как мужчину доставали из автомобиля, который несколько минут назад переехал русский танк. Гражданский автомобиль просто ехал по дороге, а русский солдат решил, что вправе его уничтожить.
Мы уже привыкли к постоянным взрывам, выстрелам. Это стало частью повседневной жизни, равно как спуски в бомбоубежище и новости о том, что тысячи людей умирают и остаются без крыши над головой.
Я просто надеюсь, что никто из моих близких не умрет и не останется калекой.
Это когда-то закончится, и мы сможем опять жить в мире, в котором самой большой проблемой был просроченный кредит и закрытие любимого бара.
Хочется просто жить, встретиться с семьей и друзьями, которых ты видел еще до войны, и перестать бояться, что завтрашний день может не наступить для кого-то из них. Хочется мира.
Кровать — громоздкий элемент интерьера даже в просторной спальне. Но что, если помещение совсем небольшое,…
Украинские PR-агентства реализуют масштабные информационные кампании для бизнеса и придают мощный голос социальным проектам, которые…
Power BI (Business Intelligence) Microsoft – это не просто платформа для анализа данных, а ключевой…
Лас-Вегас — один из самых узнаваемых городов на планете, который ежегодно манит к себе миллионы…
Из-за широкомасштабного вторжения россии в Украине было введено военное положение и объявлена мобилизация. Военнообязанным мужчинам…
«Вижу цель – не вижу препятствий». Знакомая фраза? Часто ею руководствуются кандидаты, ищущие работу мечты.…