Пришли спортивные парни и потребовали долю в стартапе. Лихие 90-е возвращаются

Лихие 20-е уже здесь

Самыми популярными из моих бизнес-историй всегда были рассказы о лихих девяностых. Всем нравилось слушать о бандитах — как забегали, как громили, как делали «заманчивые» предложения. Казалось, что эта эпоха прошла и уже не вернется. И что все это − древние байки о смешных, нелепых парнях с битами, в малиновых пиджаках, рыжих жгутах и дурацких прическах. 

Но вот настал 2020-й, и началась новая эпоха и дивные времена. Первое дежавю меня посетило еще в ноябре 2019 года. После возвращения из-за границы я стал замечать на улицах вновь появившуюся из ниоткуда шпану: таких гадких типчиков, которых не было видно лет 15. 

А в марте этого года я уже трезво смотрел на вещи и понимал, что нас ждет впереди. Лично нам с ежом все было понятно. Но как в этом деле без знамений? И знамение явилось, подтверждая: да, лихие двадцатые начались, досрочно и ударно. Коммерсанты могут лезть в кладовки и доставать прикид девяностых: кожаные кепки, барсетки, Опели Фронтера и пистолеты Макарова.

Совсем недавно я вновь ощутил себя в электричке Житомир − Бердичев в 1994 году, уже без товара, но пока еще с выручкой. А вышло вот что.

Спортивный стартап с инвесторами-спортсменами

Мы разрабатываем много проектов, связанных со спортом. Среди них − спортивные прогнозы и роботы, которые анализируют движения спортсменов в боевом искусстве. 

Логично было бы ожидать, что прилетит со стороны спортпрогноза − наш продукт выдавал такие прогнозы результатов матчей, что у букмекеров уши сворачивались в трубочку. Но прилетело со стороны мирного, как атом, анализатора хода игры.

Проект (анализатор движений в боевых искусствах − прим. ред.) двигался вперед, а наши спецы завзято кодили и паяли под портретами Брюса Ли, развешанными в офисах. Позже этот стартап пойдет к большим инвестфондам в США и Европе.

Но тогда мы инвестировали вдвоем: половина моих денег, половина − другого человека. 

Но дело у нас двигалось медленнее, чем спортсмен во время поединка. А он к такому не привык. Ему казалось, что все медленно, и он решил выйти из бизнеса. Он получил всё до копейки, что вложил, написал мне документ, что ни на что не претендует и выходит из проекта.

Он ушел с деньгами, а мы продолжили работать.

«Документы для тех, кто неровно сидит на жопе»

И вот на прошлой неделе ко мне пришли люди, назвались «третьей стороной» и сказали: «Привет, мы за своей долей. Мы потратили $240 тыс., но так и быть, с вас $120 тыс.». Но я этих, несомненно, уважаемых в Киеве людей видел впервые в жизни. И сумму они назвали «от фонаря».

Для полного погружения в девяностые недоставало только литровой бутылки спирта «Роял» на столе и кожаных курток под спортивные штаны.

Я сказал, что если у них есть документы, то мы можем поговорить. Адвоката возьмем, обратимся в полицию или в суд. Но оказалось, что они считают, что «документы для тех, кому не важна сила мужского рукопожатия и кто неровно сидит на жопе». А им, серьезным пацанам, документы не нужны.

Я предложил им уйти, но они сказали, что тогда будут «решать проблему по-своему». На том и разошлись. Недавно они позвонили, но я снова настоял на документах, и разговор закончился.

Будут пробовать на зуб всё

В этом отличие 2020-х от 1990-х: раньше приходили туда, где гарантированно крутились деньги, которые было легко забрать. В двадцатых будут приходить всюду, включая высокотехнологичные сферы, вообще непонятные для приходящих. 

И в этом специфика нового времени. Дело не в прогрессе. А в том, что в нынешней Украине на зуб пробуют всё. Открывается? Не открывается? А лавэ (деньги − прим. ред.) есть у тебя? А если найдем?

И неважно, что лавэ в своем же проекте может найти только финдиректор, да и то не сразу. Попробовать-то стоит.

Никто ни в одной сфере не застрахован. Кризис порождает криминал. Отсутствие денег заставляет выходить на новые участки. Девяностые с их убогим набором ништяков в виде тачек, шмоток из коттона и видеомагнитофонов — это уже смехотворно. Планка поднялась.

Что делать, когда приходят «малиновые пиджаки»

В таких случаях нужно обложиться документами: любые взаимоотношения документировать. Впереди нас ждет масса интересного. Но я помню, что пережить можно и это. И возможно, Украина хоть когда-нибудь выберется из этой ж*пы. 

А там, лет через 40, когда нынешнее поколение вымрет безо всякого Моисея и пустыни, возможно, «Бог дасть нашому теляті і вовка з’їсти» (в значении «сделать что-то невероятное» — прим. ред.). Не вечно же так жить.