Nastya Melnychenko

Что касается запрета русского языка в Могилянке и обсуждений вокруг этого. Как выпускница Могилянки, я вот что могу сказать. У меня сложные отношения с «русским миром». Настолько, что я попала в ситуацию кенселлинга в университете. Ну, то есть меня трудно обвинить в симпатиях к этому всему. Мое искреннее стремление последнего времени – это разобраться, как работает российская пропаганда так, что поставила с ног на голову весь мир. Смотрите. В Могилянке не было проблем с русским языком. Когда я в 15 лет перешла на сугубо украинский язык общения в Киеве, то две «догадки», которыми одаривали меня люди, когда слышали мой язык, были: «Ты с западной?» «Ты с Могилянки?» И когда я действительно стала «с Могилянки», это очень радовало людей, ведь вписывалось в их картину мира, где только могилянцы в 2000-х говорят по-украински. Решение запретить русский на уровне межличностного общения является популистским и, что немаловажно, дискриминирующим. Потому что нельзя вмешиваться в язык межличностного общения. Вас может бесить этот язык, но вы не имеете права его запрещать. Иначе получится плохо. Я уже говорила, что некоторые взгляды в США стали догматическими и доведенными до абсурда. Они приводят к кенселлингу без разбора и становятся прекрасным инструментом давления на несогласных. К примеру: либо мы все делаем то-то, либо ты станешь жертвой кенселлинга. Инструмент невидимый, непроговоренный, но очень действенный. И... он делает невозможным настоящее, а не декларируемое, развитие демократического общества, где в дискуссиях рождается понимание. Развитие наших взглядов, понимание мироздания взялось не неоткуда. Любая новая система ценностей стоит на фундаменте предшествующей. Дойдя до понимания прав человека, разнообразия мира, многовекторности и удивительности человеческой натуры, мы можем пойти в двух направлениях. Либо законсервировать это на многие века в виде догм, либо идти дальше, к чему-то новому и прекрасному. Поскольку каждая новая мировоззренческая система углубляла и развивала наше понимание мира, я могу предположить, что это будет что-то действительно хорошее и новое. Читая дискуссии вокруг языкового вопроса в Могилянке, я с удивлением вижу, как это скатывается в догматизм. Война в Украине – а значит ни одного русского, нигде. Ни при каких условиях. Эти взгляды, к сожалению, не учитывают множество опытов. Запреты замораживают, а не развивают. Мне очень понравился вариант, описанный Лесей Москаленко и опытом многих беженцев. За границей, если ты хочешь нормальную работу, ты должен знать язык страны, в которой находишься. Если ты хочешь быть частью общества, ты должен знать язык. Но нигде это «должен» не касается языка межличностного общения, потому что это дичь. Украинский должен стать дверью к престижу, хорошим работам и так далее. Это наш сценарий. Догматизм и запреты еще никому не сделали добра. Ну хоть один пример приведите, когда это сделало «харашо» ? Пожалуйста, давайте не ссориться из-за русского. Так больно видеть, как хорошие люди взаимообижают друг друга, а затем взаимобанятся. Это именно то, что россии нужно. Держимся! Наша сила, наше развитие – это способность говорить, спорить и приходить к новым пониманиям. Источник: Facebook Nastya Melnychenko.

Nastya Melnychenko

Нигде в мире знание государственного языка не касается личного общения, потому что «это дичь». Поговорим о Могилянке