військові розробки

13 марта этого года Денис, программист международной IT-компании, проходил военное обучение во Львовской области. В этот день он проснулся от взрывов, понял, что это ракетная атака, и вместе с товарищами выбежал в коридор. Но через минуту решил вернуться в комнату за телефоном: только сделал несколько шагов, как почувствовал страшный удар. Дениса вместе с дверью отбросило взрывной волной, но он чудом остался жив. До войны Денис работал Ruby on Rails Developer в IT-компании Zoolatech. Сейчас он стоит на защите нашей страны, и это уже второй раз – в 2014 году парень в составе Нацгвардии воевал на Донбассе. Редакция MC.today узнала у Дениса, как для него началась вторая война в жизни и что он считает самым трудным в службе. Закрыл рабочие проекты и ушел на фронт Денис на службе 24 февраля мы с женой проснулись в 6:30 дома в Виннице и, как обычно, начали собирать сына в садик. И тут одновременно у нас зазвонили телефоны, родители ошеломили новостью: «Началась война». Я включил телевизор, сразу все понял, и первое, что почувствовал – это страх за семью. Это уже моя вторая война. В 2014 году в составе Нацгвардии я был на «нуле», на самой передовой. Тогда попал во вторую волну мобилизации, был на фронте три ротации по 45 дней. Многому научился – обращаться с оружием, вести бой. Когда в этом году начались разговоры о полномасштабной войне, я сразу решил: снова уйду на фронт. Моя жена тоже это знала, но после 24 февраля еще дня четыре спорила со мной и не хотела уезжать за границу, говорила: «Только уеду – ты сразу в военкомат». В конце концов мне удалось убедить ее, и 28 февраля они с сыном уехали. Границу переходили пешком из-за огромных очередей, шли почти 20 км с чемоданами. Я проводил их и вернулся домой. Но сразу в военкомат не пошел. Оказалось, что в моей компании Zoolatech тогда не могли работать 90% людей: большинство коллег были из Киева, они релоцировались или сидели в подвалах. Я решил сначала помочь им закрыть проекты, чтобы не потерять клиентов компании, а после этого уже идти в военкомат. В результате я попал туда только 8 марта. С тех пор как я ушел на фронт, не работал ни минуты – в моем случае работу не удается совмещать со службой. Но все это время я каждый месяц получаю от компании $2 тыс. – столько платят всем, кто в ВСУ или ТРО и у кого есть семья. Другим военнослужащим каждый месяц платят по $1 тыс. Также Zoolatech закрыл мою потребность в двух тепловизорах. Я обратился к руководству за помощью по сбору средств, а они сказали, что сами приобретут все необходимое для службы. Сейчас компания постоянно помогает фронту и переселенцам из горячих точек и каждый месяц публикует финансовые отчеты. О жизни программиста на фронте 13 марта этого года я не забуду никогда. У меня только началась служба, это был второй или третий день. Мы с ребятами тогда проходили обучение в миротворческом центре во Львовской области. Проснулись на рассвете из-за глухих далеких взрывов и сначала подумали, что это наши тренируются на полигоне. Но взрывы становились все ближе, и наконец наше здание начало сильно трясти. Мы все вышли в коридор – согласно правилу «двух стен». Я вспомнил, что забыл телефон в комнате, и пошел туда. Сделал несколько шагов – и меня вместе с дверью отбросило взрывной волной на несколько метров. Думаю, мне тогда сильно повезло, что я остался в живых. Интересно, что 13 марта – еще и день рождения моей жены, но в этом году я немного опоздал с поздравлениями (смеется). Сейчас я служу в 71-й егерской бригаде, мы находимся в Житомирской области – стоим на прикрытии границы на случай наступления из беларуси. Постоянно тренируемся, повышаем квалификацию, делимся друг с другом боевыми навыками. Когда я только попал в нашу бригаду, то удивился: из 200 человек в дивизионе боевой опыт был всего у 5–10. Более 70% ребят даже не проходили срочную службу и ни разу не держали в руках оружие. Я решил взять на себя инициативу и помочь ребятам – начал проводить мини-занятия для небольших групп, на которых рассказывал об оружии и делился навыками. Потом руководство уже специально начало ставить мне задачи проводить обучение личного состава, и сейчас я это периодически делаю. Мне это напоминает менторство в IT-компании, принцип тот же: опытный человек делится знаниями с новичками, помогает пройти процесс «онбординга», если так можно сказать о фронте. Кормят как в пансионате, иногда отпускают домой Первые три месяца службы я не видел жены и сына. Затем они вернулись из-за границы и стали приезжать ко мне. Наша первая встреча была очень эмоциональной и даже немного сумбурной. Мы долго обнимались, а потом поехали пить кофе. Сейчас родные раз в несколько недель приезжают ко мне в выходные. Раньше домой нас не отпускали, но сейчас ситуация изменилась: можно поехать домой на пять дней, плюс двое суток дают на дорогу. Денис с семьей до войны Моя жена и родители часто интересуются, как мы здесь живем в плане быта, переживают, что нам чего-то не хватает. Но я их успокаиваю – кормят нас так, будто мы отдыхаем в пансионате, а не находимся на войне. Часто еду приносят гражданские, волонтеры – запекают курицу, готовят мясо. Если сравнить с 2014 годом, можно с уверенностью сказать, что сейчас стало гораздо лучше с едой. Было, правда, и такое, что в период передислокации давали сухпайки – в основном венгерские и польские. Туда входили обычные консервы, галеты, каши. К сожалению, никаких крутых натовских саморазогревающихся пайков я не видел, а было бы очень интересно. Что война изменила в жизни Если посмотреть на мои фото четыре месяца назад и сейчас, то трудно поверить, что на них один и тот же человек. Я отпустил бороду и волосы, стал таким бруталом-викингом. Когда я был на фронте в 2014 году, то тоже переставал бриться: на улице и с холодной водой это не очень удобно делать. Поэтому сейчас в начале службы я сразу сказал: «Не буду бриться и стричься, пока не вернусь домой». Но война продолжается уже долгое время, конца ей не видно, и я уже начал немного мухлевать – иногда стригу бороду. Денис с семьей на службе Главное, что изменила война в моей жизни – это отношения с женой. До февраля у нас был какой-то кризис, а сейчас все наладилось, и она говорит: «Я будто влюбляюсь в тебя снова». Вообще, труднее всего мне дается даже не сама война, а разлука с женой и сыном – то, что я не могу видеть его развитие и участвовать в воспитании. Также трудно осознавать, что по возвращении домой нашей семье придется заново учиться жить вместе, потому что сейчас сыном занимается исключительно жена, и все уже привыкли к этому. Очень изменилось мое отношение ко многим людям. Я считаю, что украинцы во время войны имеют право продолжать нормальную жизнь, но точно не хвастаться этим в соцсетях. Иногда открываю Facebook и вижу, как некоторые из знакомых уехали на море, а некоторые – даже с мужчинами за границу. Это вызывает отвращение. В то же время друзья, которые много лет живут за границей, выкладывают истории о войне и поддерживают Украину. Конечно, нам всем хочется, чтобы война закончилась завтра, но я думаю, что это будет не раньше следующего лета. Надо еще продержаться, и тогда мы все точно поедем на море. Я после войны возьму жену с сыном и на месяц полечу в Доминикану. А потом вернусь в Украину, домой, в свою IT-компанию – начну работать и отстраивать новую жизнь.

військові розробки

«На войне я стал похож на викинга». История разработчика международной IT-компании, который пошел защищать Украину