Боты, вбросы, искажение реальности: как они влияют на украинцев и результаты выборов

В XXI веке политики «взламывают» выборы прямо через соцсети. Пользователи Facebook и других площадок видят в новостной ленте публикации в поддержку одних кандидатов и лживые новости о других. Так приходили к власти политики в Мексике, Нигерии, Индии – эту точку зрения разделяют во многих мировых медиа.

В партнерском материале с компанией по аналитике больших данных Artellence MC.today разбирался, как работают подобные технологии в мире и используют ли их в Украине.

Чем занимаются политтехнологи

Человек из народа, «свой в доску» парень, внесистемный кандидат. Такой был образ у Владимира Зеленского, которого в прошлом году выбрали президентом Украины. За него отдали 30% голосов в первом туре и более 73% во втором. Спустя несколько месяцев партия Зеленского «Слуга народа» набрала 43% голосов на выборах в парламент.

Партию «Слуга народа» зарегистрировали в 2017 году, сразу после выхода второго сезона одноименного сериала. По мнению медиааналитика Галы Скляревской, второй и третий сезоны сериала были уже совершенно неприкрытой агитацией.

Это пример эффективной работы политтехнологов. Их задача – создать портрет человека, которого полюбят избиратели. Одним «зайдет» образ начитанного интеллектуала, другим – «парня из народа».

Раньше политтехнологи в основном заказывали соцопросы и выстраивали кампании на основе их результатов. От опросов они не отказались, но теперь у них есть инструмент с более высокой точностью – это аналитика больших данных, или же big data.

Как технологии помогают достучаться до избирателей

«Можно проанализировать все новости в интернет-медиа за год. Или поведение пользователей в соцсетях: какие посты они комментировали, лайкали и репостили», – рассказывает Владимир Лозовой, основатель украинской компании по аналитике больших данных Artellence. Это покажет, какие проблемы волнуют людей, как они реагируют на события, к кому прислушиваются.

Затем людей разбивают на группы. Обычно в одной группе люди одного пола, близкого возраста, с общими интересами, работают в близких сферах, бывают в одних и тех же местах, читают одинаковые СМИ, реагируют на одни и те же проблемы и так далее.

Для каждой группы политтехнологи придумывают посыл, который зацепит этих людей. И выбирают площадку для общения: Facebook, Instagram, телевизор или билборды. По словам Лозового, среди киевлян можно выделить примерно 50 групп. Из них политтехнологи выбирают несколько, которые подходят под целевую аудиторию кандидата, и показывают им нужную рекламу.

«Благодаря аналитике больших данных стало возможно показывать нужную рекламу именно той группе людей, на которую она точно подействует», – объясняет основатель Artellence.

Как работают черные политтехнологии

Использовать большие данные для анализа проблем избирателей и таргетированной рекламы — это законные, «белые» политтехнологии. Есть другой подход, когда политтехнологи искажают информацию и манипулируют людьми.

В 2012 году губернатор штата Мехико Энрике Пенья Ньето выиграл президентские выборы в Мексике. Более 700 тыс. фальшивых профилей в Facebook и Twitter агитировали за Ньето и распространяли лживые новости о его соперниках. Эта кампания обошлась будущему президенту в $600 тыс.

Фальшивые профили в соцсетях называют ботами. Это – классический пример использования «черных» политтехнологий: с помощью ботов команда Ньето смогла дезинформировать население и одержать победу.

По словам Лозового, они бывают двух типов: автоматизированные и управляемые людьми. В политике обычно используют вторых – они пишут осмысленные комментарии, имитируя реальных пользователей.

Боты комментируют новости в СМИ и посты лидеров мнений и решают несколько задач:

• создают политикам негативный или позитивный имидж;
• формируют повестку дня – активно комментируют и тем самым поднимают в ленте фальшивые или просто выгодные заказчику новости;
• корректируют смысл правдивой новости.

Когда возле торгового центра Ocean Plaza в Киеве прорвало трубу, в Facebook начали «раскручивать» мнение, что во всем виноват мэр Виталий Кличко. Позже подключились противники – с тезисом, что мэр тут не причем. Это типичные дискуссии ботов.

По словам Лозового, в Украине больше всего ботов – в Facebook. Twitter в нашей стране не особо популярен, а в Instagram не принято обсуждать политику.

Как можно определять ботов

Технически невозможно вычислить, кто заказчик бота, подчеркивает основатель Artellence. Но аналитика больших данных позволяет предположить, что перед вами бот, если его поведение отличается от того, как себя ведут реальные пользователи.

В прошлом году в Artellence вместе с Vox Ukraine посчитали, сколько ботов в украинском сегменте Facebook. Для этого разработали алгоритм машинного обучения, который учитывал множество параметров поведения аккаунта в соцсети.

С его помощью вычислили такие характеристики ботов:

• у них в 4 раза меньше друзей, чем у настоящих пользователей;
• пишут комментарии в 15 раз быстрее, чем люди;
• пишут под политическими постами в 4 раза чаще, чем люди;
• только у 4% ботов есть хотя бы один чекин – отметка в каком-то географическом месте;
• только у 50% ботов аватар с лицом, у остальных – с картинкой.

Затем в Artellence составили список из 332 популярных медиа, 26 личных страниц политиков и 36 страниц партий. Алгоритм проанализировал всех пользователей, которые оставили более 10 комментариев на политические темы на этих страницах, и для каждого рассчитал вероятность, похож ли этот профиль на бота. Если вероятность больше 95%, профиль решили считать ботом.

«Мы насчитали около 50 тыс. активных политических ботов в украинском Facebook. Оказалось, что именно боты пишут около трети всех комментариев на политические темы под новостями в СМИ», – рассказывает основатель Artellence.

Как работают информационные коконы

По словам Лозового, большинство политиков пользуются услугами ботов для своих предвыборных кампаний. Но самые продвинутые идут дальше — и создают вокруг своих избирателей информационные коконы, то есть искаженную картину реальности.

Это работает так. На одного человека начинают влиять сразу несколько «нужных» источников — боты, которые добавились к нему в друзья, проплаченные лидеры мнений и СМИ, которые разгоняют фальшивые новости. Люди начинают видеть их публикации у себя в ленте – и верить.

Анализ больших данных помогает усовершенствовать эту технологию — например, посчитать, сколько нужно ботов, чтобы «обработать» каждого конкретного человека. «Это неэтично, так как вводит избирателей в заблуждение. Но многие зарубежные политики именно так и выигрывают выборы», – объясняет Владимир Лозовой.

Роль информационного кокона может играть закрытая группа или чат в мессенджере. В прошлом году в Нигерии с помощью пропаганды в WhatsApp выборы выиграл действующий президент Мохаммаду Бухари. Молодежь этой страны привыкла узнавать новости из мессенджера и подписана на десятки групп, от профессиональных до религиозных. Власти подкупили владельцев популярных WhatsApp-каналов и распространяли там пропаганду и фальшивые новости. Как сказал один из нигерийцев, он не верит политикам, но не может представить, что текст в религиозной группе неправдивый.

Тот же фокус можно провернуть в Telegram или Viber.

Какие технологии уже используют в Украине

«Думаю, что черных политтехнологий избежать невозможно», – рассуждает основатель компании Artellence. По его словам, попытки манипулировать мнением избирателей были всегда. Раньше для этого использовали телевидение, сейчас – еще и соцсети. Потом может появиться какая-то другая площадка.

С помощью больших данных можно разработать механизмы по распространению фальшивых новостей. Но эта же технология позволяет создать инструмент для выявления ботов, инфококонов и даже настоящих лидеров мнений, которые за деньги публикуют недостоверную или предвзятую информацию.

«Анализ больших данных повышает эффективность и белых, и черных политтехнологий. Это – инструмент, и каждый сам решает, для каких целей его использовать», – подытоживает Владимир Лозовой.

По словам основателя рекламного агентства Postmen Ярослава Ведмидя, большинство украинских политиков работают с традиционными стратегами, которые пытаются найти одно ключевое сообщение для всех избирателей.

Кампании разворачиваются за 3-4 месяца до дня голосования, и времени нет ни на что, кроме «ковровой бомбардировки» избирателей своим креативом. «Цифровые стратегии украинских политиков – это попытка показать свой ролик всем пользователям той или иной платформы. Для этого все методы хороши: реклама, боты, вирусное распространение», – отмечает Ярослав Ведмидь.

По его мнению, у украинских политтехнологов еще слишком мало знаний, чтобы использовать даже «белые» цифровые инструменты – например, разбить избирателей на группы и подготовить индивидуальные рекламные кампании.

«Но интерес к этой области возрастает. Скорее всего, на следующих выборах мы увидим новые стратегии продвижения кандидатов», – отмечает Ведмидь.