Нельзя об этом просто забыть. Почему мы все еще не справились с чернобыльской трагедией до конца

Пару недель назад моей второй дочери Соне исполнилось 18 лет. Формально, она из ребенка превратилась во взрослого, и мы договорились, что проведем такой себе обряд инициации. В качестве обряда для Сони мы выбрали поездку в Чернобыль. Это зона отчуждения, режимный объект, куда сейчас допускаются только совершеннолетние.

О поездке

Путешествие туда заняло один день: сложный, эмоциональный, смысловой. Мы попали в наше прошлое. Погрузились в обстоятельства и контекст катастрофы, в то, что именно происходило 26 апреля 1986 года. Погрузились в то, почему эта трагедия оказалась настолько травматичной для огромной страны, для всех нас, и почему эта травма до сих пор с нами.

Для меня это не первая поездка в Чернобыль. Мое первое путешествие подтолкнуло меня к вопросу: а как в мире работают с памятью о больших трагедиях, как целые нации проживают, принимают, проговаривают, пропускают через себя и выносят уроки из больших трагедий? Из больших преступлений государств перед человечеством, из больших драм, которые меняют раз и навсегда целый народ.

Это был очень важный вопрос, который дал мне два важных инсайта. 

Инсайт 1

Мы как нация, как страна по-прежнему несем за своими плечами не одну, а несколько огромных трагедий, которые не прожиты, не проговорены, не прошептаны, не выплаканы. И которые существенным образом влияют на то, как мы живем сегодня и, к сожалению, негативным образом влияют на шансы на лучшее будущее для нас и наших детей.

Инсайт 2

Мы не одиноки. Во всем мире нации переживают такого рода трагедии и учатся работать с ними. Действительно учатся. Человечество до ХХ века было склонно только забывать и обнулять. И вот этот «ноль» – это очень символичная история.

https://www.youtube.com/watch?v=X6AJlokGbu8

Обнуление не работает

По результатам Второй мировой войны было, по сути, обнуление, так называемый «нулевой год» в Германии. 1947 год для мира, нулевой – для немцев. Они решили обнулить прошлое и двигаться дальше как бы с чистого листа. В конце ХХ века все те же немцы вернулись к дискуссии «А как правильно помнить?». Вернулись, потому что новые поколения перестали знать важное.

В конце восьмидесятых в Германии развернулась огромная научная дискуссия, известная как «Спор историков». Если вам интересно, прочитайте стартовую публикацию Эрнста Нольте в газете Frankfurter Allgemeine Zeitung в 1986 году, которая называется «Прошлое, которое не хочет уходить».

Эта было рассуждение о том, что обнуленная память о нацистских преступлениях оставляет новым поколениям пространство для трактовок – а был ли нацизм преступлением? И спор на эту тему между немецкими историками привел к тому, что немецкая нация договорилась внутри себя, что преступления во время Второй мировой войны – неотменяемый отрицательный ориентир. Помнить об этом нужно всегда. Это нельзя повторить. Это всегда останется тем, за что немцы в свое время несли ответственность.

Подведение черты

Тогда же родилась концепция работы с памятью через подведение черты. Для того чтобы работать с памятью о больших трагедиях, очень важно подвести черту.

Но не финишную, а разделительную. Которая позволяет прошлое оставить за своей спиной видимым и неотменяемым. И дает пространство для создания лучшего будущего, в котором не будет места ошибкам прошлого. В котором мы хорошо понимаем причину ошибок прошлого, мы признали  травму, мы проработали эту травму как нация.

Мы продолжаем нести прошлое с собой в настоящее осознанно, без стигматизации, без постоянного поиска виноватых, но как пример того, как делать нельзя.

Проработка травмы

Я много об этом читаю, и лучшее из всего, что мне встречалось, это книга Николая Эппле «Неудобное прошлое». Я эту книгу горячо рекомендую всем, кто хочет нам как стране лучшего будущего и кто готов над этим работать. Эта книга о том, как важно прорабатывать травмы нации, связанные с большими трагедиями, ровно так же, как люди научились прорабатывать свои травмы для того, чтобы двигаться дальше. Природа этих проработок очень похожа.

Я не знаю, сможем ли мы как нация проговорить, выплакать, вышептать, выговорить все те беды, которые случились с нами и которые мы переживаем до сих пор. Надеюсь, что рано или поздно это произойдет в отношении чернобыльской катастрофы и в отношении других больших трагедий, которые происходили с нами. Я знаю наверняка, что это сделать нужно и важно.

И в качестве пояснения, почему важно, – конкретный пример

Давайте посмотрим на чернобыльскую катастрофу и катастрофу, которая произошла на Фукусиме. В отношении Чернобыля есть огромная недосказанность, непроработанность. Фукусима же японцами проработана, прожита, и, по сути, в отношении Фукусимы они приняли решение вернуть станцию и ее территорию обратно к жизни.

Это не территория забвения, обнуления. Это место ревитализации и создания лучшего будущего. Год за годом, день за днем, фрагмент за фрагментом японцы убирают радиацию и вместе с ней убирают стигмы, которые есть вокруг этой станции, и возвращают туда жизнь.

Я верю, что мы тоже сможем пройти для Чернобыля путь от зоны отчуждения к зоне возрождения. Шаг за шагом, поступок за поступком, проект за проектом.

Мне очень хочется, чтобы работа с памятью стала отдельным большим направлением. И в Украине, и в целом в мире. И мне очень хочется, чтобы на смену обнулению памяти о травмах и личных, и целых наций пришла практика подведения черты. Не финишной, но разделительной.

Потому что прошлое – огромный ресурс для создания лучшего будущего. Бесценный источник опыта (как можно и как нельзя), кладезь (полученных и еще нет) знаний, хранилище (выученных и пропущенных уроков). Огромный ресурс для создания будущего. Лучшего будущего. Достойного нас.