«Если возник вопрос, увольнять или нет, значит, увольнять». Гарик Корогодский о команде и идеальных сотрудниках

Дарья Чабанова

Редактор гостевых текстов и координатор по работе с лидерами мнений в MC.today

В начале сентября в Киеве прошел бизнес-саммит U Tomorrow. В рамках саммита предприниматель, владелец ТРЦ Dream Town Гарик Корогодский дал открытое интервью директору Фонда Елены Пинчук Ольге Рудневой. Они говорили о том, как собрать идеальную команду, что Гарик предлагает своим сотрудникам и за что готов уволить человека. MC.today послушал это выступление и расшифровал его. 

Команда звезд

Хороших людей я по крупицам собираю со всего города, перетягиваю. Команда сбивается десятилетиями. 

Я работаю с хедхантерами. Директора Dream Town и сотрудников на еще некоторые ключевые должности мы искали через хедхантеров. Мы также людей «воспитываем». Например, нашего финансового директора мы взяли студенткой, а она сегодня стала лучшим финансовым директором Украины. 

Я за команду звезд. У нас много узнаваемых, публичных персон. Более того, я хочу, чтобы все сотрудники в своей отрасли разбирались лучше меня и рассказывали мне, как надо, а не я им. 

О команде и царизме

У нас вертикаль, принцип царства. Есть иерархия в компании, ее нужно соблюдать. То есть мы не за демократию, мы за царизм. И стиль управления у нас полностью авторитарный. 

Я знаю, что на директора Dream Town работает 800 человек. А на меня, наверное, человек 15. 

В карантин у нас никто не ушел, никого не уволили. Но зарплаты сильно резали. В таких случаях мы максимально прямо говорим обо всем, ни во что наши решения не заворачиваем. Вообще, стараемся по жизни не торговаться. 

У меня работают практически только девочки. Девочки при прочем равном лучше работают. Я не инвестор, но если передо мной положат два равных проекта, но в одном мужчина, а в другом женщина, то я пойду в женский. 

Ольга Руднева и Гарик Корогодский

Качества идеального сотрудника

Прежде всего предсказуемость. Человек должен быть полностью предсказуем, он должен проникнуться тем, что мы ему набили при устройстве на работу. У нас есть русло, нужно из него не выпадать, не совершать поступки, которые не помещаются у нас в голове. 

Финансовый директор, о которой я говорил, пришла на смену своей сестре. Та в один день совершила поступок в нашу пользу, но который для меня не совместим с должностью.

Если мы говорим о топовых сотрудниках, то это тот, кто не боится принимать решения, спорит с акционером. Может отличить, когда акционер сказал «да» и можно возразить, а когда акционер сказал «да» и возражения уже не принимаются.

Он уверенно представляет компанию снаружи. Его не стыдно и не страшно отпустить на любые переговоры. 

Право на «на х*й»

Все мои топ-менеджеры, с которыми я работаю, имеют право на «на х*й». Это ограниченное количество людей, 18 человек и 18 карточек. Это значит, что они могут посылать от моего имени, не советуясь со мной.

Это много дает. Много дает позиция, когда человек сам принимает решения в ходе переговоров. У нас практически все обладают полномочиями, когда идут на переговоры. 

Полная защищенность

Все наши сотрудники знают, что они полностью защищены, что за ними стоит вся компания с безопасностью, юристами и публичным полем. За каждым сотрудником.

Была ситуация, когда у нас отнимали собственность. Речь идет о Dream Town, это было еще при Януковиче. Как только это началось, как только начались телодвижения с правоохранителями, я сразу стал генеральным директором. И это дало почувствовать всему коллективу, что мы не боимся, что мы никого не подставим. До этого генеральным директором был наемный человек.

А еще однажды охранник выбил у журналистки телефон из рук, когда был сигнал о заминировании Dream Town. И пошла волна в соцсетях с требованием, что я должен принести голову этого охранника на блюде и отдать его на съедение. Я сказал, что это я выбил телефон и что это я мудак. Могу принести свою голову. Взял все на себя. 

И так во всем. Если кто-то заболел, мы всегда рядом, мы ему поможем. И эта защищенность много дает.

KPI, бонусы и штрафы

KPI простой: было классно, стало еще лучше. Всё. Точек нет, засечек нет, целей, к которым мы идем, нет. 

Вот Аня, которая не даст соврать. Говорит: «У нас задача на встрече – довести встречу до денег». Я говорю: «Нет, у нас задача – мы не возьмем мало, мы возьмем только очень много. Если просто много, мы не будем брать, мы сами все сделаем, без спонсоров». Говорит: «И что тогда? Значит, мы можем не взять деньги?» Я говорю: «Нет, мы не можем не взять деньги». Вот как это вписать в KPI? 

Штрафовать – точно нет. Я считаю, что штрафовать, унижать, оскорблять нельзя. 

Премировать – да. Привязывать к конечному результату напрямую – нет. Премии привязываем к собственным хотелкам, ни к чему больше. 

Если вы спросите меня, то я вспомню какую-то необычную большую премию при продаже «Глобуса» или еще чего-то. А если спросить сотрудника или близкого человека, то он скажет, что это карточка, о которой я говорил, – право на «на х*й».

Гарик Корогодский

Увольнение и вторые шансы

При расставании я даю сохранить лицо. Если увольняем человека, всегда делаем так, что человек как бы сам ушел от нас, что он сам захотел. Мы не держим людей, в отношении которых возник вопрос, увольнять или не увольнять. Если вопрос возник, значит, увольнять. 

Конечно, непростительно воровство, пренебрежение обязанностями – это все очевидно, даже не обсуждается. Но если в присутствии человека можно отозваться обо мне и моих партнерах плохо и он промолчит или даже улыбнется, а я об этом узнаю – это сразу до свидания. 

Я увольняю сразу, я не сторонник вторых шансов. Самые классные ребята работают со мной без всяких предупреждений. По собственной воле от нас не уходит практически никто. 

Хорошего сотрудника можно ругать, бить. Бить я имею в виду не руками. Можно с ним очень жестко разговаривать, но никаких последних предупреждений. Я не понимаю формы такой.

Я хорошо отношусь, когда человек меняет направление своей деятельности или уходит в свой бизнес. Но назад мы никого не берем. Это же не секс с бывшей, это чуть-чуть другое. Ушел – всё, до свидания. 

Воспитываю своих врагов

Я воспитываю своих врагов. У нас есть тетрадка, куда мы заносим их, и иногда напоминаем неприятным мне людям, что они мне неприятны. И это стало хорошим драйвом. 

У нас кроме бизнеса есть фонд «Жизнелюб». Недавно мы с фондом собирались, и темой было, что мы стали слишком добрыми. Мы решили, что нам нужно быть злее и нам не нужно, чтобы нас любили все поголовно.

Работа на полный день

Я стараюсь брать людей на аутсорс. Но есть должности, которые предусматривают 24-часовую вовлеченность и не предусматривают совместительство. Это примерно человек пять-шесть. 

У меня есть помощница Сашенька, такая с*чка, и помощник Денис. Они работают не просто фултайм, а 24/7 работают. И у них не было другого выхода, как пожениться. 

Пассионарии 

Я считаю, что чем меньше команда, тем лучше. У нас каждый работает за пятерых, и это не преувеличение. Если кто-то не может работать за пятерых или за троих, у нас они выпадают.

Я думаю, что люди, когда приходят, понимают, куда они приходят. Описать атмосферу, которая у нас в команде, очень тяжело, нам и не нужно описывать.

Должностных инструкций почти нет. Этический кодекс в голове у каждого. 

Ночью, когда редактировал книгу, я наткнулся на применение слова «пассионарий» (деятельный, энергичный человек, который живет и работает ради какой-то цели или идеи. – Прим. ред.). И понял, что мы пассионарии. 

Еще это можно назвать «у самурая нет цели, только путь». То есть мы в пути всё объясняем, мы должны получить удовольствие от процесса работы.

Этот материал – не редакционныйЭто – личное мнение его автора. Редакция может не разделять это мнение.